"Студенческая жизнь Юрия Полякова была иной (до этого рассказывалось о В.Крупине, тоже окончившем этот факультет -
definite), и становление его творчества тоже имело свои особенности.Так случилось, что после защиты докторской диссертации, я стала читать лекции на дневном отделении литфака. Первая лекция была у меня по новому курсу "Ведение в советскую литературу" на 1 курсе. Курс был большой, около 100 человек, со студентами сразу у меня установился контакт, и слушали они меня хорошо и внимательно. Все записывали лекции. После первой лекции меня окружили студенты, и я обратила внимание на то, что немного в стороне стоял красивый, кудрявый мальчик, очень юный на вид. Я подумала, наверное, это 17-летний юноша только что окончивший 10 класс. Он подождал, когда все разойдутся, и, подойдя ко мне, сразу спросил, доверчиво смотря в лицо: "А скажите, можно ли после окончания института писать диссертацию о поэзии Валерия Брюсова?" Я широко открыла глаза, такой вопрос застал меня врасплох. Это был первый вопрос первокурсника за все годы моей долголетней практики. И я спросила его: "А как Вы выбрали тему? У Вас родители литературоведы?". "Да нет, мой отец инженер, а мать - счетный работник. Я очень люблю советскую литературу, увлекся ею в школе. У нас студенты Вашего института были на практике, я много читал Брюсова, со студентами говорили о многом. Мы с ними поговорили о Брюсове, о диссертации". Я узнала, что это Юра Поляков, окончил он среднюю школу на Переведеновке, в которой часто наши студенты проходили педагогическую практику. С первой лекции у нас с Юрой установились доверительные, добрые, творческие отношения. Он прямо заявил, что будет специализироваться по советской литературе. Я ему предложила быть старостой кружка советской литературы, который объединял студентов дневного и заочного отделений, Юрий дал согласие, и мы с ним все четыре года проводили занятия кружка. [...]
Быстро промелькнули студенческие годы. Во время учебы Юрий был активен не только при изучении советской литературы, но он отлично учился и по другим дисциплинам, посещал и другие научные кружки, но советской литературой он занимался наиболее усердно и сосредоточенно. Блестяще он защитил диплом о Брюсове, высокие оценки получил и по другим предметам. Вообще все он делал четко, продуманно и планомерно. Он хвалился, что после окончания института пять кафедр ему предлагали аспирантуру. Но он решил идти только на кафедру советской литературы, а потом стать писателем и издать пятитомное собрание своих сочинений. Ребята над ним смеялись и потешались. (Но Юра слов на ветер не бросал и в наши дни уже вышли три тома его сочинений).
На III-м курсе он женился и сказал мне: "Надо обеспечивать себе тылы". Я до сих пор не понимаю, как это надо было понять? Сразу же после окончания института его забрали в армию, но он до того поступил в аспирантуру соискателем, написав вступительный реферат по поэзии В.Брюсова.
В армии он служил в Германии. Все это время он поддерживал связи со мной, и я была его научным руководителем. Он даже в армейской газете писал небольшие статьи о Брюсове, а затем стал печатать в ней свои стихи. Стихи у него были полны надеждами юности, радости жизни и надежды на будущее. После возвращения из армии он стал активно искать свое место в жизни. Очень быстро в аспирантуре сдал кандидатские экзамены - работал в РК комсомола, в школе, затем начал работать литературным сотрудником в писательской газете "Московский литератор". Даже о моей новой книге рецензию напечатал. Но наш заведующий кафедрой предложил мне взять другого аспиранта, а Юру отдать ему. Он предложил ему вместо Брюсова писать диссертацию о поэзии Георгия Суворова - погибшего поэта-фронтовика. Юрий заволновался. Прибежал ко мне. "Я так привык к Вашим консультациям, что не могу писать диссертацию в новом варианте". Я его успокоила и сказала, что если ему будет нужно, то консультации я буду ему давать по-прежнему. Так мы и решили, он бывал у меня часто, диссертация успешно создавалась, параллельно он писал стихи, а затем один за другим выпустил два сборника стихотворений. Успешно защитил диссертацию, стал очень быстро подниматься по творческой лестнице. Поэзией он заниматься не стал, а стал писать прозу, и не потому, "что лета к спокойной прозе клонят...", а потому, что созрела в голове проблематика новых произведений, связанных с его жизнью и поисками путей. Он, конечно, талантливый человек, проза его читается легко, он не лишен юмора, а главное, он очень разумно понял, о чем надо сейчас писать. Начался период перестройки, комплиментарная литература ушла в прошлое, вступил в свои права реализм критицизма, развенчание всего, что раньше превозносилось и восхвалялось.
Повести Ю.Полякова начали выходить одна за другой - критицизм, нигилизм, негативизм в его произведениях охватывал все новые и новые стороны в жизни современников.
Одна из первых повестей "Сто дней до приказа" вскрывала вопиющие недостатки в современной армии, в особенности по отношению к юным солдатам, только призванным к службе Родине. Эту повесть можно поставить рядом с повестью С.Каледина "Стройбат". Далее повесть "ЧП районного масштаба", это критика уже в адрес РК комсомола. "Работа над ошибками" - это уже о школе, и в ней более сгустились краски в изображении современной московской школы по сравнению с предыдущими произведениями на эту тему. Затем выходит его повесть "Козленок в молоке", где досталось, ох и досталось, нашим братьям писателям, и в ней он приблизился к прославленному А.Солженицыну с его повестью "Теленок бодался с дубом". В своих произведениях он показал те теневые стороны нашей жизни, которые привели к распаду Советского Союза и ликвидации Партии.
Юрий получил известность. О нем начали писать. Он стал часто выступать по радио и телевидению, его произведения стали издаваться отдельными книгами и в собрании сочинений.
Молодежь тянулась к его произведениям. Наши студенты факультета русской филологии даже превозносили его творчество.
Но, к сожалению, Институт не стал для него лицеем, с которым наш Пушкин не порывал связи всю жизнь. Сразу же после защиты диссертации он прекратил общение с нашей кафедрой, с преподавателями, а также и со своими сокурсниками. За двадцать с лишним лет он раза два был в институте, и то не по приглашению факультета, на котором он учился, а по просьбе других кафедр. Институтские встречи не были ему нужны.Встречи у него были уже с другими людьми и на других уровнях.
В Институте он держался солидно, с достоинством и сообщил о своем уважительном отношении к литературе России ХХ века".