"Ревизор"
(по мотивам Н.В.Гоголя)
Как я уже рассказывал, попасть на Командорские острова в те далекие времена (середина 80-х) было очень сложно. Для того, чтобы купить билет, нужно было раздобыть кучу разных справок и разрешений. Отцу удалось обойти все эти препоны, и мы на большом белом корабле отправились в поселок Никольское, столицу острова Беринга и единственное на тот момент поселение на островах.
Предполагалось, что мы будем жить в местной гостинице. Но случилось так, что вместе с нами на остров Беринга в творческую командировку прибыл Евгений Евтушенко в сопровождении председателя Союза писателей Камчатки и других представителей творческой интеллигенции. У них, в отличие от нас, номера в гостинице были забронированы, и когда мы добрались с пристани до гостинцы, то обнаружили классическую надпись "Мест нет" (справедливости ради, номеров в гостинице было всего четыре).
Мы сели на лавочку и задумались. Ближайший корабль до Петропавловска-Камчатского - через неделю. Самолеты не летают из-за погоды. Жить негде. Знакомых - никого. Тут мимо прошел какой-то местный мужик. "Что случилось?" - спросил он. Мы объяснили. "Какие проблемы! - сказал он. - Пошли ко мне, у меня все равно квартира пустая, жена с сыном в Сочи уехали". И мы пошли. Вначале нас удивило подобное отношение к незнакомым людям, но потом мы увидели, что такая доброта и открытость свойственны всем жителям поселка, впрочем, об этом я расскажу в другой раз.
Мужик оказался майором КГБ. Единственным представителем этой славной организации на островах. И ему действительно было скучно одному, поэтому он и обрадовался случайным постояльцам. Вечером они с отцом раздавили бутылку спирта. Водки в связи с указом не было, а спирт присутствовал в невероятных количествах в таре по 0,3 л, а произведен он был почему-то в Корее. Отец рассказал, что мы хотели бы осмотреть остров. "О чем базар, Петрович, - сказал майор. - Завтра договорюсь с погранцами, они выделят вездеход, все равно им остров объезжать нужно. Завтра в 8 и поедете".
Завтра в 8 мы подошли к заставе. Оттуда вышел майор и сказал: "Понимаешь, Петрович, отдельный вездеход не получится. Придется ехать с этими, с Большой земли. Ты уж извини, но так уж вышло". Вот так мы всю неделю и пропутешествовали на пограничном вездеходе в компании с Евтушенко и сопровождающими его лицами.
На второй день вездеход не завелся. Редактор местной газеты с американским названием "Алеутская Звезда", который тоже ездил с нами, пошел просить другой, но ему отказали. Тогда отец набрал телефон майора, тот позвонил, и другой вездеход был найден через полчаса. Пассажиры вездехода посмотрели на отца с уважением. И тут у них включился процесс, за 150 лет до того описанный русским классиком. "А кто это собственно такой? - подумали эти яркие представители русской интеллигенции про моего отца. - Приехал вместе с нами. Остановился у местного офицера Лубянки. Всюду ездит с нами. Не иначе, как это специальный агент Конторы Глубокого Бурения, которого приставили к свободомыслящему прогрессивному поэту, чтобы за ним следить. И чин у него, наверное, не меньше полковника". Ход их мыслей я восстанавливаю достаточно точно, поскольку я слышал обрывки разговоров. А на следующий день они не постеснялись спросить у меня, в каком звании мой отец. Отца при этом, естественно, не было, они рассчитывали на мою детскую неискушенность. Я ответил уклончиво, чем только подтвердил их подозрения. "Вот и сына своего полковник так воспитывает, чтоб государственную тайну хранил", - подумали они.
Все оставшееся время Евтушенко сотоварищи поглядывали на моего отца с опаской и уважением и не рассказывали при нем политических анекдотов. В то же время они явно испытывали гордость за то, что их считают настолько важными персонами, что для слежки за ними отправляют целого полковника КГБ из Москвы.
Разумеется, отец не имел никакого отношения к КГБ и не был полковником. Он был армейским прапорщиком, старшиной спортроты. Но мы не стали их разубеждать. Они были так забавны в своем осознании собственной значимости.