"Бегал он и рыбу ловить удочками на Свиягу (речка в Симбирске), и один его товарищ рассказывает о следующем случае. Предложил им кто-то из ребят ловить рыбу в большой, наполненной водой канаве поблизости, сказав, что там хорошо ловятся караси. Они пошли, но, наклонившись над водою, Володя свалился в канаву; илистое дно стало засасывать его. "Не знаю, что бы вышло,— рассказывает этот товарищ,—если бы на наши крики не прибежал рабочий завода на берегу реки и не вытащил Володю. После этого не позволяли нам бегать и на Свиягу".
Л.Чуковская, "В лаборатории редактора":
"В редакции нередко появлялись пожилые учительницы, предлагая такие, например, вирши собственного сочинения:
Однажды Ленин, быв ребенком,
В реке купаясь, раз тонул.
Один рабочий, идя мимо,
С моста немедленно спрыгнул -
и очень обижались на отказ печатать эту дурно изложенную выдумку, уверяя, что "содержание революционное", недостатков же в замысле и исполнении дети все равно не заметят".
А потом в редакцию пришел молодой талантливый автор.
Что случилось?
Что за крик?
— Это тонет ученик!
Он упал с обрыва в реку!
Помогите человеку!</p>
На глазах всего народа
Дядя Стёпа лезет в воду.
— Это необыкновенно! -
Все глубокие места!
Жив, здоров и невредим
Мальчик Вася Бородин.
Дядя Стёпа в этот раз
Утопающего спас.
Л.Чуковская, "В лаборатории редактора":
"Много поработал он <Маршак> над "Дядей Степой", первой поэмой С.Михалкова, - в Москве, куда он приезжал по редакционным делам, и в Ленинграде, куда специально приехал молодой поэт. <...> В первом варианте поэмы дядя Степа был всего только длинным, смешным человеком, над которым посмеивались ребята и взрослые. В результате работы с редактором дядя Степа вырос, вырос душевно: смешной долговязый парень превратился в веселого, сильного великана, которого любят за доброту, умелость, за постоянную готовность прийти на помощь людям".
А ведь восходит все это дело наверняка к греческому мифу об Арионе, а также к Пушкину, но не к стихотворению "Арион" (оно тут просто связующее звено), а к "Медному всаднику". К примеру, в поэме есть строка "Итак, домой пришед, Евгений" - тот же четырехстопный ямб, та же архаичная форма "пришед", как и в "Однажды Ленин, быв ребенком". Кроме того, в "Медном всаднике" есть мотив спасения утопающих:
Царь молвил — из конца в конец,
По ближним улицам и дальным
В опасный путь средь бурных вод
Его пустились генералы
Спасать и страхом обуялый
И дома тонущий народ.
Упомянутые Пушкиным генералы - это Милорадович и Бенкендорф. Вот что позднее писал о наводнении Бенкендорф:
"Император заметил людей, прикрепившихся к уцелевшей части одной из барок, которую ветер быстро гнал у него на глазах; он поспешно послал комнатного лакея приказать дежурным гвардейским морякам на императорской шлюпке помочь этим несчастным. В этот момент я вошел в комнаты, откуда Император смотрел на катастрофу, угрожавшую его столице. Он с волнением велел мне пойти поторопить отправку шлюпки и приободрить офицера. Я побежал со всех ног через большой зал и спустился, прыгая через четыре ступеньки, по парадной лестнице. Придя в подъезд, я был возмущен, увидев, что офицер (по правде сказать, очень юный) и матросы не решаются броситься в воду. Тут я набросился на них, сказав, что Император смотрит на них; все последовали за мной; мы погрузились в воду почти до плеч, чтобы добраться до шлюпки, которую волны били о парапет набережной. После нескольких усилий наша шлюпка покинула берег, и ветер немилосердно погнал ее против течения. На вершине Мраморного дворца мы имели счастье найти несчастных, которых считали уже утонувшими; мы приняли их без особого труда в нашу шлюпку, которая со всех сторон была ударяема плавающими обломками, и качание которой было столь сильным, что матросы едва могли грести".
Следует отметить, что во всех этих случаях утопающих спасают представители власти: генерал, милиционер и безымянный рабочий, символ грядущей диктатуры пролетариата. При этом они не являются самой властью, а лишь выполняют ее волю - как и дельфин, посланный Аполлоном для спасения Ариона.
