Говорят, что зародились они в западных буржуазных странах, где их называют "skinheads", а по-нашему их называют "бритоголовые". В это я не верю. Я долго изучал английский язык в специализированном высшем учебном заведении (пусть и не по Мерфи), у меня есть словарь, и я точно знаю, что "skin" - это не "бритый", а вовсе даже "кожа". Поэтому вариант "бритоголовые" я с уверенностью отметаю как неадекватный. Зачем изобретать новые слова, когда в течение многих веков у нас было и есть замечательное слово, в точности отражающее суть явления и структуру иноязычного термина.
Это слово - "черепокожие".
О черепокожих писал еще Аристотель в трактате "О возникновении животных": "черепокожие стоящие посередине между животными и растениями, как принадлежащие к тому и другому роду, не выполняют дела ни тех, ни других: подобно растению, они не имеют женского и мужского пола и не порождают одно в другом, а подобно животному они не производят из себя плода, как растения, но образуются и рождаются из некого состава, землистого и влажного".
Как видим, место черепокожих в классификации установлено вполне однозначно. Далее Аристотель дает о них дополнительные сведения, обращая особое внимание на места обитания: "их возникновение, отчасти, схоже, отчасти, не схоже с возникновением других животных. И это имеет свои основания, так как по сравнению с животными они похожи на растения, а по сравнению с растениями - на животных. Поэтому в известном отношении они возникают из семени, в другом - не из семени, и здесь - самопроизвольно, там - друг от друга, или одни - так, другие - иначе. Вследствие противоположности их природы и природы растительной, на земле черепокожие не водятся совсем, разве только какой-нибудь небольшой род, вроде улиток, или, быть может, другие подобные им, но редко встречающиеся; в море же и других водных местах их очень много самой разнообразной формы".
У Аристотеля имеются также и любопытные сведения о том, откуда, собственно, берутся черепокожие: "что касается черепокожих, то у одних из них тело образуется самопроизвольно, у других же - от какой-то силы, исходящей из них, причем и они нередко возникают путем самопроизвольного образования".
В согласии с Аристотелем находится и "Изборник" 1073 года: "животно-растительными называют тех, что питаются и чувствуют прикосновения, но неподвижны и ходить неспособны, как черепокожие в водах".
Не следует думать, однако, что все сведения о черепокожих мы получили исключительно от Аристотеля. Христианская наука также уделила внимание этому вопросу. Святой Василий Великий писал: "к иному роду принадлежат так называемые черепокожие: раковины, гребенки, морские улитки и тысячи разнообразных устриц". Митрополит Питирим, рассказывая о своем пребывании на Афоне, заметил: "вообще у них все эти черепокожие даже за рыбу не считаются; они их едят и в пост". Отметим, что как раз в последние недели, с началом Великого поста, пресса особенно активно говорила о скинхедах, сиречь черепокожих. Многие удивлялись такому всплеску внимания, а между тем, как выяснилось, этому есть очень простое объяснение, которое можно прочесть в Типиконе.
Тут мы подошли к крайне важному моменту. Как видим, церковь уделяла черепокожим особое внимание, и это не случайно. Преподобный Никодим Святогорец в "Невидимой брани" писал: "... ибо как все раковинные и черепокожие животные покой себе не находят нигде, как в своих раковинах, в коих укрываются, как в доме, так и ум, естественно, нигде так не упокоивается, как в храмине сердца и во внутреннем человеке, где, укрываясь, как в крепости, благоуспешно ведет он брань с помыслами, врагами и страстями, там же внутри кроющимися, хотя большая часть людей этого не ведает".
Таким образом, мотивы черепокожести, защиты своего исконного дома от посягательств и невидимая брань (а кто вообще видел тех скинхедов?), так вот, невидимая брань с внутренними врагами имеют давнюю традицию и тесно взаимосвязаны. Поэтому не стоит безмысленно заимствовать чужеязычный термин "скинхед", если у нас имеется свое, овеянное веками слово "черепокожий".