Приехав на вокзал в Сент-Женевьев-де-Буа и посмотрев расписание местного автобуса мы поняли, что совершили серьезную ошибку, поехав на кладбище в воскресенье. По воскресеньям во Франции закрыто практически все, и поэтому автобус ходит только один из пяти и не чаще одного раза в час. Как бы то ни было, автобуса мы дождались и до кладбища доехали.
Русских могил там действительно много. Но, судя по всему, все меньше и меньше, потому что земля дорогая, и не все потомки готовы за нее платить, а у многих и потомков не осталось. Французская часть кладбища явно разрастается гораздо быстрей, да и посетители там все больше французы. Судя по тому, что милая русская старушка, продававшая возле церкви планы расположения самых известных могил, обрадовалась нам, как родным, русские сами по себе приезжают туда редко. Чаще всего их привозят туда автобусами, за полчаса проводят от могилы Бунина до могилы Нуриева (самой, кстати, богатой) и быстро увозят назад. По какой-то причине на могилах самых известных людей лежат монетки, кое-где даже стоят специальные тарелочки. Монетки почти все русские, от 10 копеек до рубля. Кто придумал эту идиотскую традицию, не знаю. Подозреваю, что экскурсоводы выдумали это для того, чтобы у туристов осталось чувство причастности. Про то, что монетку кидают там, куда хотят вернуться, кажется, все забыли.
С собой у нас была бутылка вина. Предполагалось, что мы выпьем ее в каком-нибудь подходящем для этого месте. Самое лучшее место нашлось в самой удаленной от туристических троп части кладбища. Мы присели на могилу, в которой, судя по плохо читаемой надписи, лежали два лейб-гвардии полковника - фамилии их ни о чем нам не говорили, а могила выглядела довольно заброшенной. Мы решили, что стоит помянуть именно их, ведь никто к ним, в отличие от Тарковского и Галича, не ходит, и никому до них уже нет дела. Выпили бутылку из горла, и пошли искать автобус.
Не знаю, почему, но мы решили найти тот самый пригородный автобус, который доставил бы нас сразу в Париж. Сначала добрые люди сказали нам, что остановка вон там, за углом. Потом другие добрые люди сказали, что остановка подальше, за тем поворотом. Потом добрые и все остальные люди перестали попадаться вообще. Вечерело. Смеркалось. Я помнил расписание местного автобуса и понимал, что на него мы уже опоздали, так что ближайший пойдет только утром. Через полчаса мы вышли на относительно оживленную трассу, где, наконец, встретили людей. Люди - муж с женой - сказали, что про автобус до Парижа они ни разу в жизни не слышали, а вот до станции идти пару километров в таком-то направлении. Мы пошли
Через несколько метров эти люди нас догнали и сказали, что проводят нас до поворота, откуда мы уж точно не должны заблудиться, и чтобы мы шли за ними. Через некоторое время они обернулись и сообщили, что мы-таки можем заблудиться, и что сначала мы все отправимся к ним домой, это недалеко, а там они возьмут машину и отвезут нас до станции. И отвезли. По дороге, естественно, расспрашивали про Россию, терроризм и Путина. Муж, как выяснилось, работает учителем тут же, в Сент-Женевьев-де-Буа. Жаловался на трудных подростков. А жена - врач в соседнем городишке.
Наверное, это нам те полковники помогли.
